|
|
Дневник голодной акулы - Форум начинающих писателей
|
Дневник голодной акулы
| |
| RIKUDO | Дата: Суббота, 25.08.2012, 17:29 | Сообщение # 1 |
|
Internet Rage Machine
Группа: Администратор
Сообщений: 594
Статус: Offline
| Итак, перед вами выпотрошенный Людовициан - концептуальная акула которая пожирает ваши тексты. Давайте посмотрим, что он сожрал сегодня...
|
| |
| |
| RIKUDO | Дата: Воскресенье, 26.08.2012, 21:28 | Сообщение # 2 |
|
Internet Rage Machine
Группа: Администратор
Сообщений: 594
Статус: Offline
| Оглянувшись, она видит за своей спиной бескрайнюю ледяную пустыню. Здесь никого нет, уже давно одна пустота, а ведь раньше здесь было море. Где-то здесь, был прекрасный пляж, где отдыхали богатые жители этого мира. Здесь кипела жизнь, играла музыка и, наверное, было весело, а теперь тут ничего, только снег и лед. Она уже довольно долго идет по этому, казалось бы, бесконечному ледяному аду, но все еще очень далеко от своей цели. Все-таки перейти море, не самая простая затея. Снова начинает идти снег, тяжелые белые хлопья подхваченные ветром кружатся в холодном воздухе. Небо затянуто серыми тучами, сегодня снова не видно звезд, и даже солнце, которое потихоньку остывая, убивает этот мир, едва просачивается сквозь плотную атмосферу. Рев ветра периодически оглушает, потоки воздуха налетают с разных сторон, швыряя в лицо белый снег, вперемешку с мелкими льдинками, которые он подобрал с поверхности замерзшего океана. Кажется, будто ветер и вьюга смеются над ней, над той елью, которую она себе поставила. Но на самом деле, это иллюзия, ветру нет никакого дела до людей. Она кутается в плотную одежду, которая хоть как то позволяет сохранить тепло и продолжает путешествие. Тут никогда не было настолько плохих условий, поэтому её костюм, всего лишь обмундирование для аварийных ситуаций. Откуда-то издалека, ветер приносит неожиданные звуки, неприятный хоть и едва различимый вой. Будто стая собак разговаривает друг с другом, стремясь к взаимопониманию, хотя бы во время охоты. Непроизвольно она ускоряет шаг, те, кто воет во льдах идут за ней, и ей это прекрасно известно. Вглядываясь в ледяное безмолвие, она жаждет увидеть конец своего пути, и кажется, ей это удается. Впереди виднеются горы, цель её путешествия прямо в центре этой горной гряды. В голове настойчиво звучит мотив песни, которую ей пела мама.
mau yuki ha hoshi no kakera tentai ni te wo nobashite
ikikau negai kanjiteiru ne
subete ha ima MONOKURO-MU no naka
(На осколки звёзд походит снегопад
Тянешься ты к ним, но их уж не достать
И в твоей груди одно лишь
"Жить!" - желание горит..
Лишился мир вокруг
Своих привычных красок вдруг!)
Как давно она идет? Трудно сказать, здесь невозможно нормально посчитать время, этот мир больше не движется, так как надо, никто не смотрит на часы, некому измерить течение дней, время больше не властно над пустотой. Хотя без сомнения, где то здесь остались еще живые, им уже все равно. Но без сомнений путешествие этой девушки продолжается достаточно долго, что бы сломить её. Её ведет не надежда, но отчаяние. Зачем она идет? Странный вопрос, её преследуют гончие, загоняя, словно добычу в нужное им место. Не зная иного выхода, она может только бежать все дальше и дальше. У неё нет другого выхода, точнее, она не знает других выходов. Сколько раз уже повторяется эта дьявольская погоня, мириады миров, тысячи лет, множество цивилизаций, она видела все это.
Каждый раз история повторяется, каждый раз она оказываться в новом, неизведанном мире, стараясь убежать от своих проблем, ей приходиться избегать свей родной реальности. Но от гончих не уйти, каждый раз все кончается примерно одинаково. Там где она появляется, все рушиться. Миры разваливаются на части, все идет прахом, и цивилизации гибнут. Как часто она это видела, миры, погибающие в ядерном огне, замерзшие в ледниковых периодах, миры, разрушенные своими жителями, повергнутые в бесконечный хаос, залитые кровью и опустевшие, поддавшиеся безумию и превращенные ни во что. Цивилизации, стертые из истории под влиянием внешних факторов, погибшие от глобальных катаклизмов или в результате нелепой случайности, от магии или технологии, по чьей-то прихоти или вопреки логике.
sotto koboreta shiroi iki tsutaetakatta kotoba no katachi
kitto nukumori no bundake sora ha honnori akaruku natta
(Дыханье тёплое я чувствую вновь.
От тела, что было холодно, как лёд,
И солнца луч промелькнул вдалеке
Но хватит его лишь одному из нас!)
Она не виновата в этом, и гончие не виноваты, само её появление не приводит к необратимым последствиям, она не причина и не следствие. Она предвестник наступающего несчастья. Её появление это знак, о том, что очередному миру пришел конец, знак того, что время истекло. О, если бы она перемещалась по мирам по своей воле, то уже после первого осознания свей роли, она бы прекратила. Но, увы, её перемещение это всего лишь, чей-то хитрый план. Дьявольская задумка одних людей, которые хотели славы и силы. Ведь для этого всего лишь надо применить насилие и заставить других, выполнять ужасные вещи. Но таковы люди во всех мирах.
Например, в этом мире-кольце, вращающемся вокруг умирающей звезды. Думаете, мир погиб оттого, что звезда умирает? Нет, вы не правы, цивилизация этих людей умерла гораздо раньше. Когда они прибыли сюда у них было все, предки этих нечеловеческих существ, оставили своим потомкам больше чем те, могли бы желать. Расселившись по кольцу, эти существа, прожили несколько поколений ни в чем, не нуждаясь, ничему не обучаясь, ничего не желая. Со временем, они разучились делать вообще что либо, кроме вещей приносивших удовольствие. Основой их мира стала лень, ведь зачем развиваться, когда машины могут сделать все за тебя. Но рано или поздно машины придут в негодность, вот только чинить их уже будет некому. Но эти люди исчезли раньше, чем сломались машины. Они просто пресытились жизнью без трудностей. Потеряв все желание жить, они перестали размножаться и вымерли практически ничего не оставив после себя, кроме множества препаратов стимулирующих центры удовольствий. Могли ли их предки подумать о такой жалкой участи? Маловероятно, но именно так и вышло, сколько иронии в том, что старания, которые они направили на выживание и обеспечение своего потомства всем необходимым, в итоге привели к краху их цивилизации. Сейчас в этом мире остались не больше пятидесяти живых существ этой расы, совсем скоро и им придет конец. Как вымерли все животные на этом кольце, так вымрут и эти существа. У них уже не осталось выхода, в итоге, когда умирающая звезда в конце своего существования расширится, кольцо будет выжжено до основания. Вот и получается, что шансов нет.
Но об этом никто из них не думал, когда она появилась здесь, то ужаснулась, как те, кто так похож на людей, могли довести себя до такого состояния? Нет ответа. Их история сохранилась лишь в общих чертах, в конце концов, не все из них могли говорить. А её попытки что-то сделать ни к чему не привели, не было тех, кто хотел слышать. Хоть она и смогла найти дешифратор языков, то, что она пыталась донести до них, не достигло цели. Как бы она ни старалась.
Нет, иногда её даже слушали, но смысл её слов был им не понятен, у них было все, но все это не принадлежало им. Не зная как совершать простейшие действия, не имея понятия о строении собственного мира. В отсутствии истории, принципов обучения и даже желания узнать хоть что-то новое о своем мире, они были обречены. Те столетия, что она провела здесь, показались ей ужасно пыткой. Этот мир она не жалела.
sono senaka wo osu deai sore ha nozonda INISHIE-SHON
jitto kurayami me wo korasu kodoku ha mou owatteita
(И все преграды на моём пути -
Меня лишь только сделают сильнее,
Пускай сейчас блуждаю в темноте,
Но верю я, придёт, настанет и мой час!)
Снег прекратился, в этих горах он становился густым туманом, постоянно висящим над сопками. Под горами находилось одно из шести ядер, питавших мир энергией, тепловыделение этих огромных реакторов, не позволяло горам покрываться внушительным снежным покровом. Зато влажность здесь была ужасающая. Она распахнула свой костюм, что бы ни потеть как свинья, поляризационные очки, помогавшие сохранить зрение в белой пустыне, здесь были не нужны. Они мгновенно запотевали, мешая обзору. Сейчас её путь пролегал сквозь каменистую местность, поросшую мхом и лишайником, то и дело виднелись мертвые деревья, не выдержавшие перепада температуры. Похожие на пальмы, они были теплолюбивы и требовали много света, они умерли первыми, в этом погибающем мире, затянутом густыми тучами им было не прожить.
Было очень скользко, она несколько раз падала, набивая синяки и шишки. Из-за того, что пройти по узким тропинкам не цепляясь за острые каменные выступы, было невозможно, костюм очень быстро превратился в лохмотья. Когда то к этому место должна была быть проложена подъездная дорога, но теперь её не найти, из-за естественных тектонических процессов, а также наслоений из мертвых растений, она исчезла.
В расщелине она находит ржавый грузовик, он помят и сильно обгорел. Он так сильно искорежен, что понять, в чем причина крушения и есть ли мертвые тела в кабине невозможно. Грузовик покрыт переспевшими листьями, в его кузове птица свила гнездо. Вот только ни птицы, ни её птенцов тут нет. Если они и умерли, то не здесь, возможно почувствовав приближение апокалипсиса, эта птица решила улететь отсюда? Узнать так ли это нет никакой возможности, но само зрелище довольно печально. Оставив разрушенный остов машины позади, она идет дальше. Вы можете спросить, откуда ей известно о том, где искать её цель? На самом деле тут все довольно просто, странники подобные ей. Всегда попадают туда, куда следуют, рано или поздно, так или иначе. Она может уйти из исчезающего мира в двух случаях, либо если умрет сама, от оружия чужака, либо в результате несчастного случая, так как все естественные причины смерти не могут на неё повлиять, либо если найдет источник жизни этого мира и посредством нехитрых манипуляций, сможет использовать его энергию для перемещения. В её путешествии так же есть некоторые ограничения, смерть тела не дает права выбора, после такого конца истории, тебя перебрасывает в случайную реальность, о который ты не имеешь ни малейшего понятия. Но вот в случае исхода с помощью сердца мира, в доме всех дверей можно выбрать путь, куда идти или может быть – куда вернуться!
Есть несколько мест, где она хотела бы вновь побывать, те миры, которые неподвластны разрушению и зов гончих там не звучит, или другие миры, которые отчаянно сопротивляясь смерти, смогли выжить, измениться, но выжить. А есть еще и такие миры, в которых после полного разрушения снова зародилась жизнь. Но сейчас она не стремиться ни в один из этих миров, в своем отчаянии. Она хочет прекратить свои страдания и вернуться в свой родной мир. Это нужно для того, что бы избрать другую стезю, путешественника который ищет другие миры не по принуждению или от отчаяния, а для развлечения и познания. Однажды она слышала такую историю, от путешественника, который сидел вместе с ней, в заключение, ожидая своей казни. Как же давно это было?
kanashimi ni nureta tsubasa kasanariau junpaku he
watashiatta mirai he no yasashii yuuki
(Замки в облаках исчезли без следа,
Крылья сломаны и на щеке слеза,
Но я верю в то, что новый день придёт,
И оживёт мечта!)
Она идет все дальше и дальше, углубляясь в горы, предчувствие ведет её туда, где среди расщелин и гейзеров виднеется темный провал. Заглянув туда, она видит расчищенную площадку, покрытую неким подобием гравия, можно подумать, что это стоянка, окруженная забором из сетки, очевидно, раньше здесь были животные, которым не обязательно заходить за ограждение. Сейчас же, сетка кое-где разрушена, поэтому пролезть на стоянку достаточно просто, за ограждением она оставляет ставшие не нужными очки и костюм. На площадке стоит что-то покрытое тентом, хоть материал и выглядит старым, он все еще прикрывает нечто, что бы это ни было. Заглянув под тент из любопытства, она удостоверилась, что это еще один грузовик, по типу того, что лежит среди расщелин. Но этот конечно выглядит куда лучше, своего разрушенного собрата, хотя отслоившаяся краска и разрушившиеся шины, напоминают нам о том, что эта машина торчит тут очень долго. Очевидно, внутренняя начинка грузовика тоже далека от идеального состояния. Оставив машину ржаветь дальше, она направляется к двери, высеченной в скале. Механизм, запирающий эту тяжелую дверь, давно разрушился, а починить было некому, так что, ей легко удается пробраться внутрь. За своей спиной она вновь слышит вой, поэтому некоторое время её приходится потратить на баррикаду. Гончих это не остановит, но задержит на некоторое время.
Она уже очень устала, но отдыхать еще рано, сначала нужно добраться до нижних этажей, что бы обезопасить себя. Мимоходом она поглядывает на прибор, закрепленный у неё на левой руке, издалека его можно было бы принять за часы, но это не так. Она получила это устройство, от одного колдуна. Его приговорили к домашнему аресту, за ересь и богохульство, а когда жители того мира стали умирать, согласно его пророчеству, было уже поздно что-то менять. Волновой вирус лишил их жизни одного за другим, колдун вместе со сподвижниками сумел скрыться, а ей отдал эту вещь. На память, так он сказал. Это устройство он называл двигателем Рагнарека, машиной, отсчитывающей часы до твоей смерти. Причем до реальной смерти тела, а не вымышленной смерти путешественника. Полезная штучка, что бы узнать, не грозит ли тебе что-то. Уже много лет на часах застыла цифра в четыре часа и двадцать восемь минут.
dare mo shiranai sekai no yoake wo matteiru kodou
hikari wo tsurete tabidatsu watashi ni hajimaru ashita
mau yuki ha hoshi no kakera tentai ni te wo nobashite
ikikau negai shinjiteiru yo
(Знаю я и жду, что придёт рассвет,
В мир, что стороной обходит даже смерть;
Пусть не близок будет путь,
Тот, что завтра меня ждёт,
Но я пройду его!)
Она спешит вниз, лифты пока еще работают, но это ненадолго. Она ломает механизм каждый раз, когда достигает нужного ей этажа. Её знаний об этой технологии достаточно, что бы разобрать что угодно. Тем более, когда роботы ремонтники не смогут ничего починить. Так как давно рассыпались в прах от старости. По толстому слою пыли вокруг можно догадаться, что сюда не заходил никто в последнюю сотню лет. Ей становиться смешно, поселенцы даже не знали, что под этими горами, ей удалось что-то узнать, только после долгих поисков, в давно не запускаемых компьютерах находящихся в центрах городов.… Наконец она доходит до более или менее чистого места, здесь работает вентиляция, поэтому пыли не так много, да конечно, пылинки летают под потолком, искрясь в тусклом свете «вечных» ламп, но по сравнению с огромными хлопьями верхних этажей это ничто. Она стоит в диспетчерской, отсюда можно было управлять ядром, переведя его на ручное управление. Здесь можно отдохнуть, не боясь задохнуться от пыли и тех вредных примесей, что в ней содержатся. Привалившись спиной к обшитой неизвестным мягким веществом колонне, она засыпает, перед использованием ядра, нужно быть бодрым, а ей не удавалось поспать уже почти неделю.
Во сне все перемешалось, сколько миров слилось в один, миллионы, а может быть тысячи, где ей удалось побывать? Может, все это было сном, или иллюзией, ложной памятью или галлюцинацией. Ведь на самом деле, кто поверит, что ты был в мириадах миров, и видел столько. Кто сможет запомнить все это и не сойти с ума? Кто всегда слышит гончих за своей спиной? Носит на руке прибор, показывающий время до твоей смерти? Все спуталось, сон и явь, мечты и реальность, мир сдвинулся. Когда это началось? Нет ответа
tsuyoi ishi ga ugoiteiru michikake ni jibun wo utsushite
mou mayowazu ni ikeru to
hohoemu me ni kirameku rashin
(Начать с нуля всё, чтоб спасти мечту,
И отступить, чтоб новый сделать шаг -
Храня твой образ, я свой путь прочту,
В улыбке твоей, в сиянии твоих глаз)
Она просыпается, двигаться уже легче, а в голову не лезут неприятные мысли, сегодня она вернется туда, откуда пришла, что бы начать все сначала. Она сделает так, как он ей говорил, даже спустя столько лет, она знает, где то там, он все еще ждет. Тот путешественник, что ушел из своего мира, для того, что бы радоваться жизни, а не грустить. Кто знает путь в ту страну, где нет памяти, где никто не интересуется, кем ты был, что ты делал и о чем мечтал. Там ей не нужен будет двигатель рагнарека и туда не доберутся гончие. Как же долго она искала мир, чье ядро можно вот так легко взломать. Страшно представить, сколько лет на это ушло. Хоть время в разных мирах течет по-разному, все же его разрушительное действие чувствуешь всегда.
Где то там, высоко в дебрях переходов слышится вой. Гончие все же прорвались, а значит надо спешить. Она выходит в распределительный тамбур, что бы одеть на себя, костюм радиационной защиты, хоть она и покинет это мир, ей нужно немного времени, что бы ни умереть. Бросив взгляд на левую руку, она замечает, что цифры изменились, теперь на приборе значится время три часа восемнадцать минут. Это вселяет в неё немножко уверенности. Она открывает тяжелые двери и выходит из тамбура. С собой у неё пульт дистанционного управления дверями. Те, кто создавал эти помещения, понимали, что на машины можно положиться не в любой ситуации. Задраив за собой двери, она идет по шатким мостикам, которые были возведены многие века назад и грозятся, вот-вот разрушится. Ничто не вечно, уж она-то это точно знает. Но кое-что, все же живет достаточно долго, что бы сравняться с вечностью.
kogoeta kioku wo tokasu te ni ireta ai to tomo ni
furimukazu ni kanjiauou sora no kanata
(Сохраним навеки мы в своих сердцах
Память о любви, что нас сжигала в прах;
В небо взор устремив и вперёд сделав шаг,
Не повернём назад!)
Нажав кнопку на пульте, она инициирует открытие двери, Тяжелая круглая створка с несколькими значками, по-видимому, предупреждающими о радиационной опасности и запрещающими трогать что-либо без серьезных на то оснований бросаются в глаза. Так и должно быть, иначе это было бы нелогично. Хотя она была в нескольких мирах, где отсутствует такое понятие как логика. Хотя где она только не была, на планетах где нет гравитации, в мирах, где отсутствует пространство, а твердая поверхность является истинной драгоценностью, в мирах полностью покрытых водой, где сам океан, был живым существом. Есть места, где мир можно обойти за пару деньков, а есть цивилизации, живущие в бесконечных просторах. Она видала и говорящих жуков, и летающих китов. Пару раз ей попадались миры, состоящие из безумия, в котором нет четких форм и размеров, где фантазия переплетается с реальностью, где с неба падают корабли, а под землей светит солнце. Иногда весь мир мог стоять из одного существа, а иногда в мире не было ничего. Она видела все и даже больше, но сейчас это не имело никакого значения. Чувство новизны прошло, и все это превратилось для неё в бесконечную череду беспросветного кошмара. И только воспоминания согревали её душу, словно угли в камине, согревающие в холодную погоду.
Вот она входит в центральный зал. Перед ней, ослепляющее маленькое солнце, закованное в броню. Это ядро, величайшая ценность погибшей цивилизации, практически вечный двигатель для их космических кораблей, бороздящих просторы вселенной. Вот только где сейчас эти корабли, где эти существа? Их нет, а солнце осталось. Вот только греть ему больше некого. Она протягивает руку к этому сгустку энергии, подходя все ближе и ближе. Костюм начинает плавиться, не выдерживая температуры. Она начинает читать слова древнего договора, нараспев произнося слова которым тысячи лет, конечно, это не оригинал текста, всего лишь адаптация, которую используют люди. Это то, что открывает путь.
Я УВОЖУ К ОТВЕРЖЕННЫМ СЕЛЕНЬЯМ,
Я УВОЖУ СКВОЗЬ ВЕКОВЕЧНЫЙ СТОН,
Я УВОЖУ К ЗАБЫТЫМ ПОКОЛЕНЬЯМ.
БЫЛ ПРАВДОЮ МОЙ ЗОДЧИЙ ВДОХНОВЛЕН:
БЕСКРАЙНЕЙ СИЛОЙ, ПОЛНОТОЙ ВСЕЗНАНЬЯ
И ПЕРВОЮ ЛЮБОВЬЮ СОТВОРЕН.
ДРЕВНЕЙ МЕНЯ ЛИШЬ ВЕЧНЫЕ СОЗДАНИЯ,
И С НИМИ Я ПРЕБУДУ НАРАВНЕ.
ВХОДЯЩИЕ, ОСТАВЬТЕ УПОВАНЬЯ,
ЛИШЬ ВЗОР МОЙ СВЕТИТЬСЯ ВО ТЬМЕ!
С каждой буковой, каждым словом, все вокруг преображается, солнце снимает свои доспехи, переливаясь всеми цветами радуги, оно трансформируется, бурля словно водоворот, поглощая все вокруг и преобразовывая в то, что называется вратами Штайнера. Таинственная дверь, открывающая древнюю дорогу в неизведанное место, откуда можно уйти куда захочешь. Туда где нет горизонта, где нет берегов, где даже часы повернули назад, и нет там солнца, есть только двери. Она слышит, как в заслонку скребутся лапы гончих. В этот раз, она успела раньше них. Сейчас, когда все вокруг преобразовано во врата она может позволить себе усмешку над своими преследователями. Нагая, она входит в это бесконечное ничто. Ворота мгновенно схлопываються за спиной, а вместе с ними и маленькое солнце.
sorezore ga tadoru kidou tatoe mou aenakutemo
hikari ga miseru ginga no dokoka de tsunagatteiru ne
chiru hoshi ha suna no youni mata mune wo amaku naderu
shizuka ni nemuru yume no zanzou
(Разная судьба ожидает нас, -
Не пересекутся вновь наши пути,
Но финал для нас един, -
Всё-таки, ты знаешь, мы;
Одною цепью скованы!)
В палате уныло пищит система жизнеобеспечения, искусственная вентиляция легких качает воздух, множество трубок ведет к её креслу. Старуха открывает глаза, она смертельно больна и все знают это, она живет уже почти сто лет, но лишь благодаря тому, что она странник. Низенький человек в очках, смотрит на неё, хмурясь, словно увидел перед собой старого врага. Его фуражка натянута на глаза, поэтому череп и кости, в виде значка приколотые на ней так же смотрят на старуху. Он что-то говорит, она уже и не знает что, слишком стара, что бы понимать. Но очевидно, что этот военный недоволен. К нему подходит другой человек, на его фуражке так же блестят череп и кости, скосив глаза, старуха так же замечает странные буквы на погонах. Когда она их видела, кажется, это было очень давно. Двое о чем-то разговаривают, затем офицер в очках улыбается. Они уходят, на выходе бросая какие-то слова в сторону других солдат охраняющих палату. Старуха может разобрать только фразы «отключить» и «сжечь». Она улыбается, когда молодые парни в подтянутых черных одеждах отключают систему жизнеобеспечения, она словно беззвучно смеется. Она достигла своей цели. И когда мозг уже перестает насыщаться кислородом, она видит тот мир. Двигатель рагнарека показывает ноль часов, ноль минут. Иногда путникам лучше не возвращаться в родные места, но иногда это единственный выход. В любом случае её путешествие закончилось.
Её сожгли в печи крематория на следующее утро…
dare mo shiranai sekai no yoake wo matteiru kodou
hikari wo tsurete tabidatsu watashi ni hajimaru ashita
mau yuki ha hoshi no kakera tentai ni te wo nobashite
ikikau negai shinjiteiru yo
subete ha ima MONOKURO-MU no naka
(В небесах ночных свет падающих звёзд,
чистый, как слеза, сердце исцелит;
И спокойно дремлет то,
Что осталось от мечты,
И монохромный мир;
Без привычных красок мне не мил!)
|
| |
| |
| RIKUDO | Дата: Четверг, 06.09.2012, 12:10 | Сообщение # 3 |
|
Internet Rage Machine
Группа: Администратор
Сообщений: 594
Статус: Offline
| Открыв глаза, смотрю на небо, сегодня оно кажется особенно грязным, серые тучи нависают, будто над самой землей закрывая солнце, наверное, скоро будет дождь. Долго прихожу в себя, пытаясь осознать, что случилось, за это время утро успевает окончательно наступить, часы, встроенные в броню показывают десять утра, когда вторая луна окончательно скрывается с небосклона. Когда все в сознании, наконец, успокаивается, я осознаю свое положение и пытаюсь подняться на ноги. Встать сразу не получается, подняв голову понимаю почему, оказывается меня завалило. Руками отбрасываю куски металла и тела тех, кто ехал со мной в грузовике. Мне повезло, а им нет, хотя это как посмотреть, теперь у них все хорошо, а я все еще здесь и должен выполнять боевую задачу. В наушнике крутится одна и та же запись.
«Оборона города прорвана, наши потери огромны, все кто меня еще слышит, прошу, отступайте к центру города, мы будем держать оборону в Белом Храме, пока не умрем».
Сколько он уже это повторяет? Сколько я провалялся без сознания? Как прошла эвакуация? Я не знаю ответов на эти вопросы, я простой солдат и должен подчиняться приказам. Выбираюсь из кювета, куда угодил грузовик, кажется, нас настигла ракета с тепловым наведением, попала в моторный отсек. Я и мои товарищи отступали последними, поддерживали эвакуацию пригорода, держали оборону до последнего, пока наши ряды не поредели настолько, что продолжать защищаться, не было никакого смысла. Некого было защищать, некому было обороняться. В том грузовике нас было дюжина, не считая водителя. А ведь изначально был целый батальон. Как так получилось, что выжил я один?
Иду по дороге из пригорода, здесь пустынно, лес выгорел полностью, куда ни глянь, одни угли, встречаются, правда, еще остатки наших войск. Огромный штурмовик лежит прямо у дороги, пилот не хотел падать на деревню, увел машину к лесу. Какой же он глупый, ведь мог бы выжить, деревня все равно сгорела дотла. Хотя может быть, это случилось после его падения. Чуть дальше стоят пустые грузовики, внутри почти полностью разложившиеся трупы, судя по отверстиям на кузове, следы от авиационного пулемета. Там меня впервые стошнило, хорошо хоть успел снять противогаз. Чем дальше иду, тем больше следов нашего разгрома. Остовы машин, разбитые танки, подбитые самолеты, вторая и третья линии обороны уже не существуют, от них почти ничего не осталось. Подходя к низине, где стоял город, замечаю расчищенную площадку. Здесь были болота, теперь их нет, они выжжены, дочиста, добела. До бывшего края леса утыканы колышками, на каждом колышке чей – то шлем, как правило, окровавленный и разбитый, но встречаются и целые. К каждому колышку прибит кусочек брони с надписью. По большей части – Безымянный солдат. Ах, точно, наши враги собирают воинские жетоны. Большая часть колышков сгорела, вместе с лесом, но этот маленький кусочек остался, враг не потревожил это кладбище. Я тоже не собираюсь здесь останавливаться и иду дальше, с холма открывается одновременно ужасный и великолепный вид. Чем ниже спускаешься, тем величественнее становится зарево. Теперь я понимаю, что так привлекает людей, которые хотят увидеть мир в огне.…
Густой черный дым, застилает тяжелое свинцовое небо кажущееся бесконечным. Зарево пожарищ, ярко полыхающих вокруг, зола, облепляющая глаза и хлопья сажи, падающие, словно черный снег, заставляющий тебя скрежетать зубами, мерзкий запах жженой плоти, бьющий в нос и трупы, множество тел лежащих на земле. Мертвые и умирающие лежащие вокруг, дотронешься до такого, попытаешься сдвинуть, как он вспыхнет ярким огнем, зашипит, словно мясо на сковородке и развалится на куски. Белый фосфор не щадит никого, как и напалм в обилии разлитый здесь. Обожженные кости с остатками зажаренной плоти лежат то тут, то там. Некоторые все еще горят, застыв в агонизирующих позах. Автострада превратилась в дорогу смерти, по обочинам дороги стоят еще горящие танки, превратившиеся в груду металлолома. Огромные башни боевых машин вырваны из корпусов внутренним взрывом и разбросаны по дороге. Асфальт превратился в мелкое крошево и стал гравием, в воронках плещется расплавленный битум. Среди этой разрухи гордо стоит обуглившаяся табличка с выгоревшими буквами. Добро пожаловать в город.
Эвакуация провалилась, потери - велики, наши старания были напрасны, все те, кто не успел уйти – погибли. Я вижу машины, на которых, мы отправляли беженцев, все они здесь, на дороге, кто – то постарался, что бы эти машины никуда не делись. Перед разрушенным мостом на боку лежит школьный автобус, кажется, что он просто перевернулся. Но не стоит обманываться, если войти в автобус, то вас наверняка стошнит. Снаряд из рельсовой пушки прошел насквозь, оставив две маленькие дырочки в бортах, но из-за перепада давления все внутри превратились в фарш, а поток раскаленного воздуха собрал их в кусок обгорелой плоти у одного из бортов, автобус перевернулся, поэтому это зрелище не доступно более никому. Остатки моста лежат в реке, некогда бурная и полноводная река сейчас обмелела, ту тут, то там я замечаю раздувшихся мертвецов. Наверно те, кто бежал по мосту, когда его накрыло ковровой бомбардировкой. Что бы перебраться на другую сторону, приходится искать брод. Теперь это не так уж и сложно. На другой стороне реки все еще хуже, от домов остались лишь коробки из стен с выбитыми дверями и окнами. В том месте, куда мы должны были эвакуировать жителей пригорода пусто. Только слой сажи на полу, кто-то поработал плазменной пушкой, от бедняг даже тел не осталось. Лишь в углу я смог найти обугленное тело женщины сжимающей в руках младенца. Там меня стошнило в последний раз. Я аккуратно перенес её тело в воронку и зарыл, не знаю, зачем я её похоронил. Наверно, что бы никто больше не увидел такого зрелища. Ну, никто кроме призраков. Верите ли вы в приведений? Думаю, нет, никто не верит, а зря. Город пал под их натиском, дома обратились в руины, храмы в пепелища, пустыри в места для казней. Люди думали, что их защитит армия, что волны атакующих разобьются о крепкие стены города, что в этот раз все обойдется. Ведь на своем веку город повидал многое, авось и в этот раз повезет.… Не повезло! Армия не сдержала врага, древние стены пали под натиском новейшего оружия, древняя история их не спасла.
Земля изрыта воронками, в которых скопилась дождевая вода вперемешку с человеческой кровью. Под слоем окровавленных останков не видно земли, здесь поработала кассетная бомба, разворотив, наверное, целую роту на марше. Ворон еще не видно, зато мухи уже облепили гниющую плоть. Смрад от разлагающихся тел проникает даже через противогаз. Среди тучи мух сложно двигаться, мерзкие жужжащие насекомые окружают со всех сторон пытаясь забраться под броню. Под ногами хлюпает гнилая плоть и белые личинки, становится скользко. В таких местах лучше не задерживаться без специального снаряжения. Его у меня нет, поэтому я стараюсь как можно быстрее уйти.
Дальше по дороге огромная воронка, около пятидесяти метров в диаметре и глубиной никак не меньше ста метров. На дне дыры лежит вагон метро, кажется, там есть кто-то живой. Но помочь беднягам не получиться без специального оборудования, а его нет. В любом случае они все умрут без медикаментов, так как в дыру хлещет вода из канализации, учитывая ту антисанитарию, что здесь творится, заражение крови им обеспечено. А ведь, кажется, на город сбрасывали бомбы с биологическим оружием. Да, были такие сообщения, о людях, попавших под удар, зараженных неизвестной инфекцией, эти бедняги буквально за часы становились уродами, постоянно исторгающими из чрева гной. Инфекция превращала их в заживо гниющие куски мяса, лишенные надежды на выживание из-за чрезвычайно быстрого инкубационного периода. Не уверен, что я хотел бы видеть этих бедняг. Меня и так мутит, но я должен дойти до центра, таков был последний приказ. Хорошо хоть больше не тянет блевать.
Чем ближе к центру, тем больше руин, по дорогам не пройти из-за разбитых машин, они все остались здесь, армейские грузовики и машины скорой помощи, тяжелые танки и машины гражданских, все здесь нашли свой последний приют. Вместе со своими пассажирами и экипажем они остались на дороге. Кого – то настигли высокоточные ракеты, кого – то завалило обломками зданий. Я не видел, как взорвался Шпиль, но прекрасно могу себе это представить, наверно после этого люди потеряли всякую надежду. Весьма вероятно, что сначала нестерпимо ярко сверкнуло, даже сквозь светофильтры невозможно было смотреть, кто-то ослеп сразу и навсегда, кто – то ненадолго, а потом начало греметь, стоял такой шум, будто все звери в мире подали голос одновременно, оглушив всех в радиусе нескольких километров. И башня, являющаяся символом мира, рухнула вниз, развалившись на тысячи частей, засыпав осколками все вокруг. Соседние улицы утонули в облаке пыли и осколков, не думаю, что кто-то выжил. Особенно те, кто был дезориентирован взрывом. Я уже видел трупы с кровавыми провалами вместо глаз и убитых, у которых кровь лилась из ушей. Чего я только не видел за последние несколько часов.
Страшно смотреть на дома, на их обгоревшие стены и выбитые окна, на расчищенные термобарическим взрывом дворы, где оплавился даже кирпич. Куда бы я ни пошел всюду смерть. Либо мои братья по оружию, либо жители города. Сожжены или убиты, разорваны в клочья или обескровлены, иссушены или обращены в гниль, люди ставшие трухой или пеплом. И совсем немного убитых при боевом столкновении. Хотя не сложно понять почему. Война это пляска смерти, тут нет места правилам или условностям. Нельзя думать, что враг будет подстраиваться под твою оборону, что бы сойтись с тобой в открытом бою. Честь, доблесть, храбрость? К чему все это? Ведь можно закидать врага бомбами и ракетами, использовать психическое, биологическое и геофизическое оружие, сломить его волю и подавить желание сражаться. Умирать за свою страну это глупость, заставить других умирать за свою страну, вот, что нужно делать настоящему воину. Благородное очарование войны было иллюзией, мы никак не могли этого принять, а они знали это с самого начала.
В здании вокзала пробита крыша и на платформах, откуда раньше отходили поезда, лежит боевой вертолет. Его подбили неуправляемой ракетой, попав в хвостовой винт, и неуправляемая машина свалилась прямо на армейский блокпост. Внутри огороженной территории все завалено гильзами, на самом вокзале наверно нельзя найти места, в которое не попала пуля. Но здесь, по крайней мере, можно пройти. Поднимаясь по лестнице, я вижу бойцов нашей армии, они бежали с поля боя и их расстреляли в спину. Почему то во мне нет ни каплю сочувствия. Только страх перед тем снайпером с игольчатой винтовкой, что всадил им в межпозвонковые диски по пятисантиметровой мономолекулярной игле. Как такое вообще возможно? Здесь нет удобных снайперских позиций, так как же он смог их убить? Я не нахожу ответа на этот вопрос.
Я заметил, что со мной творится что-то неладное. Чем ближе к центру, тем яснее я это ощущаю.
Я почти дошел. Центр превратился в руины, уже за километр видны разрушенные здания, опаленные, словно адским огнем, самые хрупкие не выдержали и развалились. Люди тоже не выдержали, превратившись в белые отпечатки на черных стенах. Пейзаж все больше напоминает кадры из космоса, хотя в космосе же нет обгоревших скелетов, не так ли? А здесь их полно, а еще люди, с которых полностью слезла кожа, ослепшие, оглохшие и заживо сваренные в боевых доспехах. Река здесь высохла, русло застелено мертвыми, здесь все, старики, дети, женщины и мужчины. Некоторые выглядят нормально, пока не присмотришься, тогда увидишь маленькую дырочку во лбу или затылке. У большинства раны куда серьезнее, разорванные животы с вывалившимися кишками, оторванные руки и ноги, прожженная до костей плоть. На уцелевших столбах и дорожных знаках висят повешенные, интересно кто их развесил здесь, на радость воронам? Стоп, что я говорю, ворон то нет, чем ближе к центру, тем меньше жизни, ни птиц, ни зверей, даже насекомых нет. Мистика, не иначе. Меня уже не воротит, пока я шел сюда, увидел достаточно.
Центр выглядит как врата ада, здания не уцелели, там, где раньше был Белый храм, теперь черная выжженная площадь. В центре площади стоит обугленная колонна, вокруг которой целая башня из черепов и костей, уложенных аккуратными рядами, Я точно помню, что в храме стояла колонна, вокруг которой всегда были свежие цветы, видимо черепа, и кости это такой способ поглумится. Перед памятником стоит стул, обычный офисный стул, на котором сидит генерал армии. Все бы ничего, но у него оторваны ноги, там, где должны быть икры, лишь кровавые лохмотья и куски кости. В руке мертвеца пистолет, наш достопочтимый генерал вышиб себе все мозги. Кажется, он уже немного подгнил, значит здесь он уже несколько дней. Его маячок передает сигнал к сбору, который я принял. Я выключаю передачу, если здесь никого нет, значит, я остался один. Они собрались здесь в надежде достойно умереть, прихватив с собой как можно больше врагов, дурачье. Кто сказал, что призраки будут ломиться сюда. Они просто обрушили на храм самое мощное оружие из тех, что у них было, разом решив все проблемы. Смешно.…
Снимаю шлем, не смотря на визг дозиметра, и хохочу во весь голос, я проделал этот путь, только затем, что бы увидеть мертвеца? Доблестного генерала армии, у которого уже и армии нет. Выдергиваю у трупа изо рта сигарету, она еще целая, мертвому все равно ни к чему, а мне пригодится. Не знаю, зачем этот дурак засунул её себе в рот, мертвые не курят, а может он хотел стать призраком? Пытаюсь найти зажигалку, когда начинается дождь.
Дерьмово, мне не везет… Я один в этом месте, я утратил веру, я потерял все и даже не могу закурить. Но выход есть. О, даа, выход есть всегда. Я подношу к голове табельное оружие и нажимаю на спусковой крючок.
БАМ!
Оглушительный грохот на доли секунды, а потом ничего… кроме тихого смеха. Кто – то берет меня за плечо и поворачивает к себе. Кажется, я смотрю в кривое зеркало, где мое окровавленное и обезображенное лицо изменяется, становится серым, потом черным. Чувства исчезают, все, что раньше мучило меня, гнев, страх, трепет, все осталось там. На выжженной площади, где я выстрелил себе в висок. Теперь я другой….
Вот таким был тот день, день, когда я умер и стал одним из них. Стал призраком. Воином проклятого легиона.
|
| |
| |
| GreeN | Дата: Воскресенье, 16.09.2012, 18:42 | Сообщение # 4 |
|
DAND
Группа: Администратор
Сообщений: 1189
Статус: Offline
| Мадам положила ладонь на плечо своему супругу и произнесла:
- Дорогой, нам нужно срочно вызвать охотника на демонов, с этим делом лучше не затягивать.
- Да, дорогая, поспешим.
Он взял её за руку и, спешным шагом, они устремились в замок.
Марк Стерн был охотником на демонов в третьем поколении, ещё его дед начал заниматься этим, после того, как его жену, бабушку Марка, съел оборотень. Потом его отец, преуспел в изгнании призраков, всюду таскал за собой мальчишку и передал ему все секреты. «Охота» была смыслом его жизни, поэтому, когда посреди ночи раздался звонок с предложением разыскать демона-убийцу, он не раздумывая ни на секунду, сразу собрался в дорогу.
Ехать нужно было в богатейший район, в громадный старинный замок, предместье Лочистеров, в котором и произошло это, по словам звонившего, полночное убийство. Хозяева замка, милейшая парочка, в белых костюмах для гольфа, и, повязанных на шее, розовых пуловерах, не казались взволнованными, но в таком районе это не могло быть поводом для подозрений, ведь дело было в смерти служанки. На вопрос, почему вызвали именно его, а не обычного частного сыщика, супруги уклончиво ответили, что слишком много мистического стало происходить вокруг.
Вместе с хозяином замка, Марк проследовал по лестнице на чердак, где был обнаружен труп. У самой двери Марк остановился и спросил:
- Надеюсь, Вы ничего там не трогали?
- Да-да, обстановка совсем не тронута, всё так как было когда мы обнаружили тело.
Очень странно ухмыляясь, ответил заказчик.
Марк вошёл на чердак, первые несколько секунд он откашливался от спёртого воздуха, скопившегося здесь, и только после сумел как следует оглядеть обстановку. Кучи пыли и паутина по углам, придавали этому месту дряхловатой мистичности. В середине помещения стоял алтарь, вокруг которого по полу были выложены свечи. Внутри круга лежала мёртвая девушка, с окровавленной раной от удара шпаги на спине. Очевидно, в момент убийства, она была глубоко отвлечена на что-то. Вот и оно! На алтаре лежит открытая магическая книга с пятнами крови, на странице описан какой-то таинственный обет, но разобрать можно только верхние строки, написанные на латыни, о призыве какого-то древнейшего зла, о необходимости жертвы и, что призывающих адептов, должно быть двое, дальше всё написано на каком-то ещё более древнем языке.
Становится очевидным, что погибшая была ведьмой, и она была не одна. Но, служанка – ведьма, погибающая от рук демонических сил, в замке, с такими жизнерадостными хозяевами, это как-то не вязалось, дело принимало странные непонятные очертания. Нужно было составить предположения, кто бы мог быть её компаньоном, вероятнее всего он и является убийцей. Хозяин ответил, что пару раз видел странного монаха, общавшегося со служанкой. Марк наклонился, чтобы рассмотреть ведьму поближе, она оказалась весьма красивой леди, разве только с чрезмерно бледной кожей и впалыми глазами, но, вероятно, это результат омертвления тела. Более всего она была похожа на госпожу, чем на служанку, но чего только не бывает в этом мире.
Хозяева показали Марку комнату, на третьем этаже, которую он мог использовать для ночлега, и, сказав, что вернутся через пару дней, уехали, по их словам, чтобы развеяться и забыться, найти новую служанку.
Странно,- подумал Марк,- абсолютно все комнаты замка пусты, но меня просят ночевать в самой сердцевине, фактически в точном его геометрическом центре.
Однако, как истинный джентльмен, он промолчал, провожая взглядом уезжающий экипаж.
Первая ночь, в незнакомом замке, была просто жуткой. Из-за завываний ветра Марк долго не мог уснуть, ему казалось, что по всему замку слышны загадочные голоса, за дверью странные шорохи. Но по опыту Марк знал, что не стоит бросаться на каждый звук, и бежать сломя голову, тем более что ему нужно было хоть пару часов поспать. В конце концов, сон пришёл, но и он был каким-то мистическим. Марку снилось, что он попал в туманную лощину, из которой на него выскочил рыцарь в блестящих доспехах, на коне, оглядев его снизу до верху, всадник снял свою голову с плеч, и, взяв её подмышку, поскакал прочь.
В этот момент Марк проснулся. Присев на постели, он смахнул со лба холодный пот, и стал одеваться. Наспех умывшись и расчесавшись, в поисках завтрака, он спустился на первый этаж. Первый этаж был очень интересным, и чтобы пройти до кухни, нужно было пересечь несколько любопытнейших помещений, чем Марк бы и занялся, если бы не случилось, то, что случилось, вдруг, в окне оранжереи, он заметил скользнувшее привидение. Марк выскочил на улицу и скорее устремился туда, на этот раз он успел заметить тень, промелькнувшую в сторону кладбища. Стройный ряд могил вряд ли мог бы скрыть хоть что-то, поэтому Марк поспешил сразу к склепам. Петляя между склепами, он вышел к самому мрачному и высокому, возле входа которого стоял монах. Не снимая капюшона своей рясы и не показывая лица, монах сказал:
- Уезжай отсюда, скорее, уезжай! Это гиблое место! Если ты не покинешь его сегодня же, то погибнешь.
В этот момент Марк вновь проснулся. «Как? Почему? Этот сон был настолько реален»
Мысли проносились в его голове стремительно и неуёмно. Забыв о завтраке, едва одевшись, Марк поспешил на кладбище. Петляя между склепами, словно во сне, он вновь вышёл к самому мрачному и высокому склепу. Он вошёл внутрь, помимо обычных полок для урн, в дальнем углу помещения оказалась трухлявая дверь, которая и привлекла его внимание. За дверью склеп переходил в пещеру, забыв об инстинкте самосохранения, Марк поддался желанию, тянувшему его вглубь пещеры. Спускаясь всё глубже, по коридору, Марк который раз ловил себя на мысли, что вот всё это как раз таки больше похоже на сон, чем тот монах. Повсюду на полу были разбросаны кости и черепа, чем ниже он спускался, тем громче и отчётливее слышались жуткие стоны, казалось это те самые стоны, что мешали ему заснуть прошедшей ночью. За очередным поворотом коридора, Марка ждал ещё один неожиданный сюрприз – на полу лежал одноглазый великан, с окровавленным кинжалом в груди. Марк в очередной раз попытался ущипнуть себя, но вновь безуспешно, он так и не просыпался от этого наваждения. Вот он заглядывает за очередной поворот, и от ужаса его глаза уже не знают куда расширяться, сердце не выдерживает и останавливается. В последний момент его сознание на мгновение вновь выныривает на поверхность, оказываясь всё в той же проклятой комнате на третьем этаже, и умирает.
Жуткие завывания ветра затихают, со стороны, кажется, что старинный замок улыбается окружающему миру, улыбается очередной победе. Это не надолго, скоро его голод вновь даст о себе знать, но сейчас, два силуэта, стоящие на окраине кладбища, кажется, улыбаются, как будто радуясь успехам своего малыша.
Мадам положила ладонь на плечо своему супругу и произнесла:
- Дорогой, нам нужно срочно вызвать охотника на демонов, с этим делом лучше не затягивать.
- Да, дорогая, поспешим.
Он взял её за руку и, спешным шагом, они устремились в замок.
|
| |
| |
| RIKUDO | Дата: Пятница, 21.09.2012, 18:59 | Сообщение # 5 |
|
Internet Rage Machine
Группа: Администратор
Сообщений: 594
Статус: Offline
| Автор: Рикудо
Главный Редактор: Ниола
Главный по стихам и песням: Блекдак
Чьи – то воспоминания
Попробуй коснуться прошлого. Попробуй бороться с прошлым. Его нет. Оно — просто фантазия.
Тед Банди.
Часть 1
Её обстоятельства
«Красота страшна» - вам скажут…
«Красота проста» - вам скажут…
«Не страшна и не проста я;
Я не так страшна, чтоб просто
Убивать, не так проста я,
Чтоб не знать, как жизнь страшна».
А.Блок
Я очень люблю это место. Люблю бескрайний простор этой земли, всё в ней дорого моему израненному сердцу: бескрайние поля и высокие горы, глубокие озера и укромные деревни. Природа здесь в мире с людьми, с этими заблудшими детьми, которые вернулись в её гостеприимное лоно. Тут нет высоких стеклянных монстров, похожих на уродливые соты, нет газов, машин, толкотни городов, суеты сует. В этом краю, в безмятежно-прекрасном островке прекраснодушия живут люди с широкими душами, сейчас уже и не отыщешь таких, как они. Они живут просто и незатейливо – кто кочует, кто оседает на бывших пастбищах и живёт в больших домах, со своими родителями и детьми, ведь чем больше семья, тем лучше. Иногда в одном доме могут соседствовать несколько поколений, передавая свой бесценный опыт как чувство любви к родным. Однако даже эти отголоски будущего, здания, вписываются в пейзаж, не нарушая баланса, не расплываясь дерзким пятном по горизонту. Хотя, кто знает, сколько ещё продлиться это согласие между людьми и природой? Затишье перед бурей или долгожданное равновесие? Люди ненасытны.
Дом строится так же безыскусно, но с тщательностью – сначала создается фундамент. Обычно его создают из камней, булыжников и плит, выложенных по периметру будущего дома. Эти плиты изредка находят в идеальном состоянии где-то посреди необъятной степи. Кочевников не волнует, откуда они взялись и кто – или что? – их создало. Они просто приспосабливают это под свои нужды, как делали испокон веков. На камни ставят украшенные резьбой столбы из знаменитого степного красного дерева, маронга, что «в воде не тонет и в огне не горит». Как бы ни хотели чужаки получить хоть одно деревце бесценной породы, маронг не приживается нигде – не в теплицах, ни в джунглях, ни в пустынях. И обрабатывать могут его только кочевники, да и то не все. Эти столбы-то и есть основа дома. Поверх столбов ставятся анконы, резные орнаменты для украшения и некого знака отличия. Каждое уважающее себя племя носит свои родовые знаки, каждый род – свой орнамент. Знающий человек может определить всё о хозяине дома, вплоть до количества скота, по орнаменту. Между столбами размещают двери и окна: массивные, богато украшенные, узоры на дверях это гордость любого резчика, поскольку каждый проходящий мимо дома будет их видеть. Поэтому нужно вырезать их с особой тщательностью и аккуратностью, любовно отточив каждый уголок и каждый вырез. Не каждому это дано, а лишь лучшим из лучших мастеров. Что ни говори, а чтобы выстроить родовой дом, нужно много времени, сил и любви. Стены из кирпичей и камня покрываются белой глиной, в проемы ставят рамы и окна с широкими деревянными ставнями. Ветра и дожди степи, порой яростный, а иногда и мягко-неумолимый климат степи выдует-выметет всё лишнее, сгладит стыки и обточит стены легкой рукой самого великого творца – природы. После того, как будут уложены брусья на анконы, строят второй этаж. Конечно, можно обойтись и первым, но кто ж делает дом, да ещё и для всего рода, второпях да впопыхах? Вприпрыжку даже коней на жайляу не выводят. Ставят перила вдоль коридора, чтобы не упасть вниз, чтобы дети носились да невестки лихо скатывались. Затем выстилается пол второго этажа, он будет одновременно и полом, и потолком. Потом делается крыша из белой или красной древесины, тоже всевозможно украшенную. После чего можно и отдохнуть, остальную работу могут делать только женщины. Они расстелют на полу паласы и повесят настенные ковры, развесят везде амулеты, обереги и кошмы. Камчу, седло и упряжь торжественно вносит в дом старшая женщина, обычно – жена главы рода. Уют приходит в новое здание не торопясь, почти пугливо, а потом расцветает пышным цветом. Обихоженный заботливыми руками, дом будет, служит верой и правдой. И вот, дом готов, если он сделан тщательно и с любовью, то в нем будет жить не одно поколение, и очень, очень долго. Во двор можно посадить виноград или что-то еще, на вкус хозяина дома.
Сейчас так уже не делают, мир захватили огромные чудовища из стали и бетона, обшитые стеклом небоскребы взвились к небу, растеряв связь с землей, но, так и не прикоснувшись к далекому небу. Свободного пространства все меньше, так же, как и традиций. Всё уходит. В родовых домах теперь мало кто живет, молодёжь порой срывается в города, хотя кто-то и возвращается к истокам, не найдя в муравейниках-городах правды.
Хотя и раньше так жили лишь те, кто дышит лишь землей и бескрайним простором. Многие племена всё ещё продолжают вести кочевой образ жизни, передвигаясь с места на место, кочуя от одного пастбища к другому по степям пока еще ничейной земли. На выносливых скакунах – таких же диких, свободных и прекрасных в своей сердечности – они пересекают огромные территории, наслаждаясь свободой. Можно сказать, что полжизни эти люди проводят в седле, распевая песни и рассказывая стихи.
За тою дальнею горой, за горизонтом,
Где ярче лунный свет и выше облака,
Есть милый сердцу дом, укрытый светом солнца.
В его тенистый сад послал я голубка,
Чтоб передать возлюбленной моей, что скоро
Мы вновь увидимся, и я уже спешу,
В уставшего коня вонзая шпоры, -
"Неси скакун гнедой, я так тебя прошу".
Седло червленым золотом искрится,
И серебром мерцают удила.
И я стремлюсь туда, лечу как птица,
Чтобы обнять покрепче ту, что мне мила.
Кочевые племена осваиваются на новом месте, исследуют его, а потом уходят дальше. Есть и тропы, проложенные предками – от пастбища на зимовку, от гор до долин. Кто-то предпочитает появляться там, где упокоены кости предков, кто-то хочет каждое лето видеть над собой одинаковое, но чем-то неуловимо отличающееся небо. У кочевников нет особой привязанности к месту, нет цели, они просто живут, разводят скот, собирают то, что может дать им природа, промышляют охотой – соколиной в том числе. Для этих племён вести оседлый образ жизни просто неприемлемо, сама мысль об этом кажется им безумной. Живут эти люди в юртах, хотя восточные кочевники не признают за этим жилищем никакого другого названия кроме как гэр. Возводится такой степной дом за час, и очень удобен для жизни в степи. В жару стенки такого дома могут подниматься, чтобы обеспечивать приток свежего воздуха и прохладу, к тому же, хозяева могут обозревать окрестности.
Вход в юрту ориентирован строго на юг, а почетная сторона, куда сажают гостей и где находятся изображения богов, смотрит на север. Изнутри дом делится на две половины, восточная часть – женская, а западная – мужская. В центре всегда очаг, вокруг которого собираются все жители дома, и за очагом, эдаким сердцем юрты, всегда кто-то следит. На мужской половине, ближе к двери, а значит, ближе к земле, находится постель хозяев, здесь развешивается оружие, конская упряжь и талисманы. На женской или девичьей половине постель невесты, дочери хозяина юрты, ниже к двери посудный шкаф, ступа для взбивания кумыса – символ достатка и щедрости. Эта половина гостевая, дочь выйдет замуж – покинет юрту, вольётся в род жениха. Там же, в большие сундуки под несколькими кошмами, дочь складывает своё приданое. Это вышитые вручную покрывала из легчайшей ткани, подушки, одежда и прочее рукоделье. Покинет дом однажды и хозяин, и тогда на этой половине ему постелют в последний раз, уже уснувшему вечным сном. Но это только будет, а сейчас все еще находятся в добром здравии, встречая знаменитым гостеприимством кочевников:
- Как ваши дела, дядя Карлук? Все хорошо, все целы? Мы давно не виделись.
- О, у нас, слава Аллаху, все хорошо, все живы. Недавно Селеке вышла замуж и покинула нас.
- Действительно?! Жаль, что я не видела этого.
- А как твои дела, Амира? Как муж?
- Да все в порядке, правда, дорогой?
Она оборачивается, чтобы увидеть его лицо. Но вместо знакомого человека видит кого–то другого. Лицо незнакомца скрывает большая круглая маска из темного материала с вставками, изображающими уши, на маске нарисованы большие белые глаза со спиралями внутри и безумная улыбка. От маски разит чем-то нездешним, резко контрастирующим, чем-то даже пугающе нереальным. Из-за этого контраста все вокруг рушится, шатер проваливается в молочно-белую ватную пелену, стремительно захватывающую все окружающее пространство. Здесь уже ничего нет, только она, бесконечное ничто и человек в маске, да и человек ли он? Она знает, что нет.
- Джон Доу! Что тебе здесь понадобилось, зачем ты ворвался в мой сон?
- Мне здесь ничего не надо, у тебя слишком скучные сны. Я пришёл по просьбе друга. Хочу тебя вежливо предупредить, хватит страдать и рефлексировать, возвращайся в реальность.
Из-под маски начинает валить черный дым, который превращается в плащ, обволакивая фигуру руководителя южноамериканского отделения. Сюрреалистичен и любит зрелищность, как и всегда. Здесь, во сне, не действуют никакие законы, кроме воли сновидца и силы Джона Доу, которую тот с удовольствием выплескивает в мелочах. Плащ скрывает четкие очертания фигуры этого могущественного мага и фокусника. Он везде и нигде, как и навязчивый туман, заполнивший все вокруг. Плащ закрутился словно спираль, гипнотизируя взгляд, заставляя сосредоточиться на нём одном. Она не успела заметить, как пелена вокруг дала Доу конечности: белые щупальца превратились в руки в белых перчатках с тонкими длинными пальцами и ноги в высоких белых сапожках с острыми носками. Он любит белое.
- Разве это не мое дело? Мои сны не должны тебя волновать.
- Если бы все было так просто, то я бы сюда не заглянул. Меня не особо волнуют рядовые участники организации, разве что это мои сотрудники. Но ты особый случай. Напомнить тебе, как тебя называют?
- НЕ НАДО!
Белое безмолвие поглотило её крик, некоторое время они оба молчали, она бездумно глядела в пустоту, маска безразлично наблюдала. Джон провел ладонью, и в пустоте появились ступени, больше похожие на разлитое тонким слоем серебро. Он пошел вперед, жестом показав, что хотел бы, чтобы она следовала за ним. Особого выбора у неё не было. Белый туман ещё больше сгустился, словно подталкивая её в спину.
- Ты не понимаешь, - прошептала она, - вы все не понимаете. Вы все слишком далеки от людей, вы не такие, как мы.
- Не хочу тебя расстраивать, но ни ты, ни он не были людьми. Он в особенности. Вы оба знали, какой это риск, но все же…
- Ты не поймешь, ты никогда не любил…
- Я бы не стал делать поспешных заявлений.
Её голос становился все громче и резко контрастировал с монотонным, словно синтезированным машиной голосом Джона Доу. В какой-то момент, она не успела даже заметить когда, сон изменился. Белая пелена в мгновение ока обратилась бескрайним небом, бесконечным отражением, словно мир стал огромным зеркалом. Казалось, они идут по облакам. Возможно, так и было. На границе видимости она смогла заметить изменение пространства, радужные сполохи, всплески воздуха, разломы, ведущие в никуда. Трудно описать, что там действительно происходило, ведь в человеческом языке нет средств для описания вещей, которых никто не видел. Ты можешь передать чувства и эмоции, но попробуй описать обычный закат, полностью передав все нюансы изменений цвета, захватив оттенки тонов и краски неба. Даже если у тебя все получится, слишком большая и грубая конструкция не передаст всей красоты эффекта, нежности, мимолётной и одновременно фундаментальной красоты. Здесь то же самое, возможно, Джон Доу смог бы описать и объяснить, что он сделал с пространством сна, но ей этого было не понять. Маг перестроил мир, на ходу изменил пространство, пока они шли через белую пелену. Из хрупкой изменчивой пустоты они вошли в обустроенную реальность, упорядоченный хаос. Идеальный сон. В неизведанном месте, в неизвестном времени двое сели за стол на небесной веранде, созданной из осколков памяти.
- Не заблуждайся насчет нас. Думаю, тебе это не подвластно, но все равно скажу. Хотя мы и не люди, не так уж сильно мы и различны.
- Он был всем для меня, хотя сначала я его ненавидела, впрочем, как и всех их. Но он, он был другим, он вытащил меня из моего ада. Дал почувствовать себя действительно нужной, не такой, какой меня видит организация, маги или церковь. А обычной женщиной. Ты…
Он приложил палец к её губам, заставив замолчать.
- Но его больше нет. И хватит об этом. Я не запрещаю тебе думать о нем и не прошу забывать. Но ты должна жить дальше. И не только я. Может, не мне об этом говорить, но все же, посмотри вперед, постоянно оглядываясь, ты ни к чему не придешь.
Он встал и подошел к краю веранды. Его плащ превратился в радугу и растворился вместе с ним. Осталась одна маска. Пародия на Чеширского кота, немного мелочно, не так ли?
- Пора вставать, к тебе гости пришли.
С этими словами маска треснула, и из нее, словно водопад, полились ткани, хлопковые и шерстяные, льняные и шёлковые, с узорами и без. Они изливались бесконечным бурным потоком, заполняя все вокруг. Поглощая всё без остатка, этот поток затянул её куда-то в глубину, не давая дышать и двигаться. Еще чуть-чуть, и она задохнется, она кричит, но её не слышат. У неё нет выхода, она умирает под грузом этих тканей, в последний раз произнося его имя. И просыпается. Оказывается, она заснула, когда ткала узоры на покрывале.
Порой искусно вышитая одежда ценится здесь больше, чем любые деньги. Она указывает на социальный статус и происхождение швеи. И во многом говорит о её характере. Одежду для некоторых – радостных и не очень – событий готовят с особой тщательностью. От уникальных узоров, передаваемых через поколения, до невообразимого количества затраченного времени и сил, в которые они вкладывают все свои чувства и молитвы. Но их поведение для них самих не является обременительным. Они шьют во время разговора и наматывают нить в перерывах, для них это лишь часть каждодневных забот. Другими словами – это часть их образа жизни.
А еще часть их жизни это встречи и расставания. Они всю жизнь проводят в движении, расставание с людьми, встреченными в пути, неизбежно. Вы не отворачиваетесь от тех, кто приходит. Вы не оглядываетесь на тех, кто уходит. Для них это естественно. Но когда я успела это забыть? Когда я стала называть нас – ими? Память так коротка и так мимолётна.
Коль встретимся мы вновь когда-то,
Тебя, мой друг, приму со всем теплом.
В мой дом приносишь ты лишь благо,
Так пусть оно прибудет и в пути с тобой,
Как звезды берегут покой,
И ночь хранима ясною луной...
Часть 2
Его решимость
Мужчина живет забвением, женщина – памятью.
Т.С.Элиот
Луна, ты освети наш путь,
Не дай нам с верного пути свернуть,
И если средь высоких гор играет песня злого ветра,
Не оставляй одних, прошу, свети нам ярким светом.
Не дай погибнуть тем, кто в темный час в пути
Ты золотом своих лучей веди.
И пусть на небе в темный час, твоя мелодия звучит для нас.
Глупые люди думают, что время – это что-то вроде натянутой струны, берущей начало из необозримого прошлого и устремляющейся в бесконечно далекое будущее, разделенной на сегменты с точно установленными датами. Умные люди думают, что время – это бушующий океан, в котором нет ни прошлого, ни будущего, есть только сейчас, данный момент – и все. И только те, кто смогли прикоснуться к тайне времени, знают, как всё обстоит на самом деле. Время – это бесконечный нелинейный поток без точек опоры с множеством вариантов прошлого и, наверное, бесконечным количеством вариантов будущего. Время – это и есть тот первозданный хаос, который люди каким-то образом смогли приспособить под себя. Удивительные создания.
Хотя про меня они сказали бы то же самое, особенно, если бы увидели, как в ночи из пустоты с хлопком появляется нечто, изменяя вокруг себя магнитосферу, слепя окружающее пространство жесткой радиацией, пожирающей все живое. Стоило выйти из портала, как струна схлопнулась с грохотом, будто гром прогремел. В перемещениях в прошлое в этом весь смысл, никто не должен видеть момент появления, иначе все, конец и тем, кто видит, и тебе самому. Текущая историческая ветка будет уничтожена под тяжестью спирали противоречий, что приведет к частичному коллапсу и нарушению стабильности общего информационного поля Земли. А этого допустить никак нельзя, так как малейшие нарушения поля разрушат результаты многолетней работы и, в конечном итоге, приведут к Хаосу. Поэтому перемещаться в водоворотах времени может только тот, кто прошел всестороннее обучение и обладает опытом. Иначе никак.
Именно поэтому путешественники во времени уникумы, нас не так уж и много, и все мы обладатели высоких рангов. Не считая сотрудников базы на Луне, только четверо обладателей ранга «Фенрих» могут перемещаться во времени. По крайней мере, на этой чертовски нестабильной планете.
Но достаточно лирики, нужно приступать к делу. А то стоять у подножия гор в темноте, среди дымящихся камней, не самый лучший выход. Излом электромагнитного поля распугал всю мелкую живность, оставив меня в тишине. К утру я должен быть в деревне, нужно доставить Авесту обратно в Сломанный Меч. Не то, чтобы ей там было место, но с приказами не спорят. Для начала нужно замаскироваться – обернувшись тканью ночи, словно в тонкий шелк, придав пространству необходимые очертания, я перестал походить на чужеземца. Каждый увидел бы в костюме что-то определенное, узор своего племени, некую изюминку, близкую только ему. Но в целом это была стандартная одежда: длинная рубаха, широкие, свободного покроя штаны, подпоясанные кушаком, сверху меховой жилет, чтобы не замерзнуть. На ногах высокие кожаные башмаки, отороченные мехом, на голове – чалма. Создать одежду из воздуха – магия не такого уж высокого уровня. Придать ей черты, которые были бы знакомы любому, даже самому последнему нищему, уже задача куда сложнее и требует немалых сил для управления электромагнитным полем. Перенаправление токов мозга позволяло гипнотизировать людей, а при более мощном воздействии и брать их под свой контроль.
Спустившись с площадки, на которой я появился, дабы не собирать лишнее излучение, я осмотрелся и сверился с картой. В прошлый раз перемещение прошло на десяток километров ближе к цели, да и задание было другим, в этот раз по-простому не получится. Придется идти другим путем. Я позволил магии течь по моим ладоням, закрыв глаза, просчитывал варианты течения времени. Заглядывал в щелочку дверей, которые разделяют параллельные миры. О, это не просто, то же самое, что пытаться посчитать количество атомов на конце швейной иглы, не используя дополнительных инструментов. Обычный человек не может, даже не всякий маг справится, а я смогу. Сжимаю руку в кулак, захватывая потоки времени, своей силой изменяю вероятности, словно кукловод, дергающий за ниточки в попытке заставить куклу двигаться. Вызываю наложение миров на одну точку, таким образом, получая из пустоты коня. Спросите, откуда он? Все просто, в одной из множества других вероятностей здесь должен был ехать ученый на лошади, но на него напали разбойники. Пришпорив коня, ученый хотел убежать от преследователей, и у него получилось – он сорвался в пропасть вместе с лошадью и погиб. Перебрав вероятности, я взял лошадь, которая сорвалась в пропасть, и перетащил её сюда. Оседлав лошадь, выезжаю на горную тропу, ведущую в долину, теперь несколько часов скакать до места назначения, но время для меня не имеет значения, так как имя мне Эль Нахат, посланец Смерти. И время моя родная стихия…
Скакать по ночной степи не самое большое удовольствие, куда ни глянь, везде тьма покрывает землю словно одеялом, скрывая её до утра. К тому же стоит холод, несравнимый с дневной жарой. Единственная радость, что вокруг, покуда хватает глаз, не видно никаких людей. Честно говоря, я недолюбливаю род людской, за многие годы, что провел я на службе в организации, мне довелось видеть так много плохого среди людей, что разочарование мое было неизбежно. Не говорю, что хороших людей нет, но чем дальше в будущее, тем меньшее остается действительно выдающихся людей, тех, кто своими действиями являлся бы примером для других. А ведь это те, кого мы должны защищать. Страшно подумать, что наша битва за спасение всего человечества превращается в бой за спасение нескольких действительно достойных этого людей. Поэтому я предпочитаю держаться в стороне от людей, если это возможно, чтобы не разочаровываться еще больше. Вообще, большинство из тех, кто обладает большой силой и рангом, одиночки, участвующие только в самых опасных заданиях. В противном случае встает проблема соотношения сил. Обладатель ядерной бомбы в уличной драке будет бесполезен, поскольку наносимый бомбой урон заденет не только всех участников драки, но и непричастных. Он оказался в такой драке, нарвался на вампира и не смог нейтрализовать его доступной ему силой. Как такое произошло, непонятно. Но результат один – он мертв, а его супруга не может забыть его. Один сплошной минус.
С такими мыслями я прибыл в аул. Солнце взошло совсем недавно, люди едва встали. Лошадь тяжело переставляла копытами после ночной скачки, не хотелось бы, чтобы она издохла прямо перед дверью дома Авесты. Ну, здесь её зовут по-другому, хотя это не так важно. Обычные люди услышат только то, что должны услышать. Перед домом возится маленький мальчик, и я прошу его позвать взрослых. Мальчишка с криком убегает в дом, зовет отца. Глава семейства точно такой, как я себе представлял, смуглый бородач в расшитом кафтане. Слегка воздействую на его разум заклинанием, и вот я уже почетный гость. Меня сразу приглашают за стол, за которым рассаживается вся семья. Дед Кумак, бабка Балкирш, отец Макатбек, мать Санира, старшая сестра Тилеке с мужем Азером и тремя детьми, средний брат Джурук, муж Авесты, которую тут знают как Амиру и младший брат Баймат, который ищет себе жену. Пока все суетятся и накрывают на стол, глава семьи расспрашивает о том, что происходит вокруг:
- Расскажите, как обстоят дела в отдаленных районах? Как далеко смогли зайти русские?
Ну, тут уж ничего не поделаешь, такова легенда. Не думаю, что имеет смысл как-то выкручиваться или утаивать данные, этот человек все равно получит их, и лучшее, что тут можно сделать, это рассказать ему немного, поэтому я просто закрываю глаза и вывожу на внутреннюю сторону век карту приграничных районов.
- Все довольно неспокойно, дела в степях обстоят неважно. Отношения между русскими и англичанами ухудшаются с каждым днем. В стычках уже пострадало несколько племен, нужно быть осторожнее, война не за горами.
Видимо, я высказал его самые худшие опасения. Чем больше я говорил, тем сильнее он хмурился. Наконец я закончил, как раз вовремя. Амира пришла из пекарни вместе с тандырными лепешками, и нас позвали к столу. Когда я её увидел, то едва не рассмеялся в голос. Чалма на голове у девчонки была какая-то странная, не сказать, чтобы функциональная, как положено в пустыне, но и не бесполезные вуалеподобные тряпки, которыми любили занавешиваться всякие красотки. Не лишённый кокетливости узел, сложенные наподобие крыльев края с легкомысленной бахромой, общий вызывающий, ослепительно белый цвет ткани.… Хотя, когда я пригляделся, увидел, что цвет все же был кремовым, просто широкая полоса платка на лбу ярко контрастировала с чалмой. Красная, украшенная геометрической вышивкой и какими-то матовыми камешками, бандана почти полностью скрывала лоб и даже заползала на брови. Взгляд мой медленно скользнул ниже, оценивая и примериваясь. Новенькие, блестящие монисты на шее тихонько переговаривались с ветром, звякая и мелодично бренча. Им вторили браслеты, длинные серьги, монетки по краю чалмы. Все драгоценности были усеяны красными камнями, на вид – типичная бижутерия, какой на пятачок пучок. Что ж, первое впечатление обманчиво, не правда ли? Камни настоящие, как и золото в украшениях. Белые заколки на концах неправдоподобно длинных кос насмешливо звякнули, словно говоря, что денег за такую красоту выложено было неправдоподобно много. Это не какое-то иллюзорное одеяние, созданное за две минуты, а настоящая одежда, которая стоит времени и денег. Хм, зачем она ей понадобилась. То ли шелковая, то ли парчовая рубашка с искусным орнаментом серебряной нитью по рукавам тоже непрозрачно намекала о высокой цене и прочих радостях жизни. Изящная жилетка-платье поверх не давала нормально разглядеть контуры тела, скрывая всё колыхающими складками, длинными, трепещущими по ветру фалдами от плеч. Только завязанный каким-то хитрым узлом пояс намекал на тонкую талию. Белая юбка то обвивалась вокруг стройных ног, то взметалась, трепеща на ветру красной нитью. Явно ещё и брюки какие-то нацепила, вон, бордовая ткань выглядывает. Ох уж эти родовые одеяния! Куда не кинь, всё с намеком, да с тайной, да с секретом, двойным дном и означает какую-нибудь важную хрень. По крайней мере, даже такой профан, как я, мог сказать, что девушка из племени Алавет – легкая, замысловатая строчка по краю белой юбки об этом просто кричала. Сразу видно, что из семьи вождя – вон и на шее бьётся монистовый амулет с рубинами. А какой у неё Покровитель? Я слегка прищурился – нет, не разобрать, уж больно изощренная строчка по краю фалд. Тьфу. Хотя, кое-что странное добавить могу. Серые сапожки, без каблука, но с горделивым, изгибистым орнаментом, что за черт? Она, конечно, воин, но не в этом времени. Наверняка, стащила сапоги у брата или отца. Хотя нет, наверно, все же у мужа, учитывая то, что тот сейчас валяется на втором этаже при смерти, и сапоги ему даром не нужны.
А девчонка сощурилась весело – ямочки на щеках, огромные карие глазищи так и сверкают, брови вразлёт и маленький аккуратный ротик. И не скажешь, что она прям такой уж важный сотрудник организации, прибывший из далекого будущего. Протянула тонкие пальцы к нему и с заметным акцентом сказала:
- Приветствую, чужеземец! Попробуй моих лепешек.
Не узнала, значит, или не захотела узнать. Ну, определённо, придется прибегать к более серьезным доводам. Но для начала я все же поем, не каждый день удается посидеть в обществе достойных людей.
Поговорить с ней наедине мне удалось только во второй половине дня. До этого времени никак не удавалось застать её врасплох. Мешали то маленькие дети, бегающие по дому, то взрослые, которым необходимо было обсудить со мной то, что творилось вокруг. Да и она сама не стремилась к встрече, действительно не узнала. Это было крайне подозрительно, моя маскировка защищала от взоров обычных людей, но она-то давно уже не обычный человек. Когда я выдал себя, она очень смутилась, что показалось мне странным. Во время разговора я использовал сканирование, что бы лучше понять её. Чем больше мы беседовали, тем подозрительнее она становилась. Я передал ей, что должен забрать её сегодня, иначе произойдет смещение времени, она сказала, что готова, но я заметил, что готова она только на словах. Мы беседовали около получаса, после чего я прервал наш разговор. Нужно было посовещаться с начальством.
Уединившись в темной части дома и отгородившись от всех завесой времени, я вызвал на разговор своего повелителя – Смерть. Просто сидел и смотрел в пустоту, очищая разум, пока он сам не пришел, едва заметные очертания в абсолютной тьме, которые легко списать на галлюцинации, но я знаю. Это может быть только он.
- ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?
Никаких эмоций, лишних вопросов или суждений. Сразу к делу, без промедлений, таков его стиль.
- Я все ей сказал, как и было приказано, однако она не готова. Некоторые детали в её поведении насторожили меня, поэтому я проверил вероятности. Она не сможет пойти, если я заберу её насильно, это приведет к падению.
На секунду я прервался, не хотелось бы делать предположений, которые могут обернуться проблемами, но он все понял.
- ТЫ ЗАМЕТИЛ ЧУЖОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО?
- Нет, это мне недоступно, но вероятнее всего оно было. Она не сможет забыть его сама, а чем больше будет пытаться, тем тяжелее ей будет. Она утрачивает способности.
- ЭТО НАМ НЕ ПОДХОДИТ. ПРОВЕДИ ПРОСТОЕ ОЧИЩЕНИЕ, А Я ПОКА ВЫЗОВУ БРАТА, ОН ЗНАЕТ КАК ПОМОЧЬ.
Тьма рассеялась, оставив меня с удивлением думать о том, что здесь может помочь кто-то из братьев. Специалисты по разрушениям и тактике, древние воины, уже даже не люди, как они могут... Я помотал головой. Есть нечто выше моего понимания, нужно исполнять приказ, со временем я все узнаю. А пока нужно очистить местность, если было проведено воздействие, то оно слишком мало, чтобы я его увидел. Источник надежно укрыт, я не смогу вычислить его за сегодня, значит, будем действовать грубой силой. Исследую дом, расставляя невидимые метки, а затем обхожу его по кругу, заключая все строение под единый силовой щит. Затем вливаю в метки энергию, вычищая дом. Это и называется простое очищение, правда, обычно оно применяется на одном человеке или предмете, а не на такой большой площади.
Управитель, сделай руки мои проявлением твоего мира, помоги мне.
Я убиваю, я даю жизнь, я калечу и лечу. Никто не избежит моих рук. Ничто не скроется от моих глаз. Будь раздавлен…
Успокой свою душу, ибо я принимаю тех, кто потерялся на пути, передай себя мне, учись у меня, подчинись мне, как подчиняешься управителю. Отдохни!
Ты устал, я знаю, но не забывай песнь, не забывай закон и не забывай меня. Сейчас я свет и отпущение твоих грехов. Не притворствуй.
И туда, где заблуждение, я принесу Истину. И туда, где сомнение, я принесу Веру. И туда, где мрак, я принесу Свет. И там, где был Хаос, будет Порядок.
Освобождение в моих руках. Я узнаю о твоих грехах и нанесу отметину. И тогда ты получишь прощение. Освободись!
Прими отметину, и прощение будет даровано, и как забыл ты себя – так вновь обретешь!
Дом зачищен и защищен, на какое-то время. Та сила, что я вложил в заклинание, будет действовать, наверное, дня два. Надеюсь, больше не придется прибегать к силовым методам. На втором этаже оглушительно кашляет Джурук, бедняге недолго осталось, мой энергетический всплеск, да еще и общение со смертью не прибавят ему спокойных дней. Хотя в семье этот парень словно паршивая овца, так что, может, это неспроста. Осталось дождаться ночи, если до этого времени Смерть не вызовет своего брата, то придется забрать её силой. Кстати, а кого из трех младших братьев он собрался вытащить сюда?
Дождаться ночи оказалось достаточно просто, Авеста немного пришла в себя и помогла промыть мозги своим родственникам, однако этого все же было недостаточно. Линии вероятности все так же большей частью вели в никуда. Ночью я забрался к ней в комнату, она даже не проснулась, пока я не изолировал комнату в безвременье. Очень нехороший признак.
- Что ты делаешь, а что если мой бывший муж проснется?
- Ну, так сделай так, чтобы он не проснулся.
- Я не могу…
- Можешь, вспомни, кто ты на самом деле.
- Но он-то всего лишь больной человек, что делать, если он умрет раньше срока? Время изменится, а я здесь не для этого.
- Неплохо сказано, но тогда почему ты не возвращаешься?
Мы оба посмотрели туда, где под ворохом одеял лежал её умирающий муж. Он не должен был проснуться и не должен был говорить, да еще и таким голосом.
- Эль Нахат, держи её, пока она не натворила дел.
Я машинально подчинился, лишь чуть позже вспомнив, где я слышал этот голос. Аватар Аль – Азифа, того, кто управляет всеми болезнями, а значит, и всеми больными. Тело Джурука вылезло из-под одеял, выглядел он, прямо скажем, неважно, и захват тела не сделал его лучше. Изломанное, кровоточащее язвами тело, просто-таки излучающее во тьму некую болезненность. Вместо глаз у Джурука были два пылающих угля, которыми он осматривал помещение. Именно тогда я узнал его, мне уже приходилось видеть аватар повелителя болезней, очень давно. Он быстрым взглядом осмотрел её, и я понял, что здесь все серьезно.
- Ты молодец, что произвел очищение, но этого недостаточно.
Живой труп присел на корточки и прикоснулся руками к её лицу. Видимо, недостаток мощи тела возмещался за счет тактильного контакта. Пока Азиф ощупывал её голову и тело, я сжимал ей руки, и ноги силовым полем. Еще и замедлял её восприятие времени, чтобы уменьшить риск неожиданной атаки. Раз Аль-Азиф считал, что я должен её сдерживать, то вероятность этого, видимо, все же была велика. Наконец, он закончил и позволил мне отпустить её.
- Очень изящная ловушка, давно не приходилось встречаться с такими вариантами западни. Брат правильно сделал, что вызвал меня. Я уберу часть проклятия, которая мешает ей уйти, но ей придется полежать в госпитале. И после этого снова пройти испытание во «Вратах предателя».
- Но? Зачем, неужели?.. Что случилось?
Она была растеряна и напугана. Оно и неудивительно, но ответы на все вопросы знал пока только Азиф, а отвечать он не спешил. Просто молча положил ей руку на лоб и прошептал:
- Я не люблю это делать, но ведь ты оказала мне услугу, отдав свою дочь на обучение, поэтому я так же окажу услугу тебе. Не старайся ничего запомнить, просто расслабься, я все тебе объясню, когда мы будем в настоящем времени. А теперь вдохни полной грудью и не дыши буквально несколько секунд.
Мы держались так долго, как только могли,
Но пора, пришло время, сжигать корабли,
Я и твое отражение, тень моя и твоя душа
Вместе познали сомненье, но теперь разойтись спешат.
Пора вспомнить стремление к свободе, к той дороге, что без конца!
В моей памяти сотни мелодий, но ты останешься без лица,
Тенью, легким дыханьем, пусть вырвутся чувства в ночь,
Он любил тебя, ты любила его, но теперь – ПРОЧЬ!
Она выдохнула, хотя он ничего не приказывал. И я понял, что все закончилось, теперь прошлое не имело власти над ней.
- Что это было?
- О, кое- что, очень старое, маленькое заклятие, которое ОН придумал, когда искал ЕЁ. ОНА научила меня, старая история, как-нибудь потом расскажу, а сейчас уходите.
- Как она там?
- О, с Аль все в порядке, не беспокойся, сейчас она на задании.
Они еще немного поговорили, а потом мы ушли, едва успев к концу дня. Время продолжило свой ход без нас, немного иначе, но именно так, как нужно.
|
| |
| |
| Сегодня с нами |
 |
|
|
| Новое на форуме | Oleg8 ответил 16.08.2021 14:44 Oleg8 ответил 16.08.2021 14:44 Oleg8 ответил 16.08.2021 14:43 Oleg8 ответил 16.08.2021 14:42 vasya41 ответил 26.09.2017 12:30 |
| Наша кнопка |
<a href="http://kamiyo.tk/"><img src="http://kamiyo.tk/banner.gif" title="Тёмное фэнтези | Готический юмор" alt="Открытое сообщество для всех творческих людей, любителей фэнтези, фантастики, киберпанка, мистики, готики, магии и чёрного юмора"/></a>
|
|
