Книжник с автоматом

Летняя кампания 1941 года ознаменовалась блестящей победой Германии на Восточном фронте. Танки Гудериана вошли в Москву. Сталин покончил жизнь самоубийством. После недолгого сопротивления сдался Ленинград. Берия, бежавший на Кавказ, выслежен и уничтожен Отто Скорцени. Немцы торжествуют победу: кажется, Третьему рейху остался один шаг до безраздельного господства в Европе... Однако вступление в войну Англии и Соединённых Штатов не даёт фашистам выйти к богатейшим нефтяным месторождениям, а демонстрация союзниками ядерного превосходства принуждает германское командование устранить Гитлера и подписать мирный договор...

Для героев романа Вильгельма Зона всё это уже история, они живут в совсем другой эпохе. 1960-е — всеевропейская оттепель, время надежд и откровений. По улицам Восточной России (и Восточной Москвы: по итогам мирного договора страна и её бывшая столица разделены на две части) бегают лучшие в мире автомобили «Москвич», восходит звезда великого актёра Владимира Высоцкого, по ТВ выступают лидеры двух ветвей оппозиции, академики Сахаров и Солженицын. Даже в грязноватой и запущенной Западной Москве, подконтрольной Берлину, заметна некоторая либерализация. Прогрессивный поэт Вознесенский отважно и вдохновенно декламирует: «Уберите Гиммлера с денег, он для сердца и для знамён!» Расцветает академическая наука — особенно та, которая даёт результаты, применимые в оборонной отрасли. За хранение запрещённой литературы уже не сажают, хотя вылететь с работы можно запросто. Правозащитные организации почти открыто снабжают деньгами западнорусских диссидентов...

Во всём этом кипении активно участвует главный герой, по странному стечению обстоятельств — тоже Вильгельм Зон (не вдохновлялся ли сочинитель примером Макса Фрая, человека и парохода?). Семиотик по образованию, выходец с готского юга (с Украины, то есть), он мало отличается от множества своих молодых современников: работает в одном из закрытых «ящиков», дружит с диссидентами и увлекается бегами — а однажды знакомится с полузапрещённым романом Шолохова «Тихий Дон», и пропадает навсегда. Тайна авторства этой книги постепенно становится для него навязчивой идеей, а все события, происходящие в жизни Зона, только подталкивают учёного в заданном направлении... А со стороны за якобы беспорядочными метаниями Вильгельма пристально следят агенты разведок ведущих мировых сверхдержав: именно с «Тихим Доном» связана тайна возникновения этой ветки реальности, и он же может дать ключ к её уничтожению...

Очевидно, вдохновлённый примером Филипа Дика, Зон-писатель пересоздаёт историю, используя фрагменты нашей реальности — как правило, хорошо узнаваемые, хотя и не всегда удачно ложащиеся в контекст. Это не книга, а настоящий бахтинский карнавал, маски так и мелькают. Вот Константин Фадеев, в прошлом — обласканный Сталиным писатель, командир партизанского отряда, прославившийся своей жестокостью, отшельник и провидец, а в зрелые годы — хранитель Тибетской коллекции Кунсткамеры. Вот Александр Невзоров, аж в двух ипостасях: пучеглазый охранник при ипподроме и харизматичный телеведущий. Вот итальянский беллетрист Умберто, завербованный разведкой рейха ещё в студенческие годы. Вот Эркюль Пуаро и Гастингс, авторы популярных детективов. А вот Юрий Михалыч Лотман... то есть, пардон, Вассертрум, лидер разогнанной «тартуской школы» — торгует самиздатом из-под полы на восточно-московском блошином рынке. Ну и, конечно же, легендарный Штирлиц, человек-эпоха, успевший и у барона Унгерна послужить, и в администрацию Рейха внедриться глубже некуда, и в постперестроечной Германии сохранить немалое влияние. И это ещё не всё: автор активно экспериментирует с поэтикой, мечется от «Иронии судьбы» к «Двенадцати стульям», от «Острова Крым» к «Запискам сумасшедшего»... Настоящий пир для любителей альтернативноисторических «угадаек». К сожалению, за этим мельтешением потерялся один из главных посылов романа: то, что мы считаем целью своей жизни (например, создание гениального романа) и то, ради чего мы действительно были рождены на свет (изменение истории) совпадает только в редких случаях.

Итог: Вильгельм Зон и его издатели тщательно блюдут тайну псевдонима, но кто бы ни скрывался под этой маской, перед нами явный дебют (либо умелая стилизация под дебют — чёрт знает, зачем могли понадобиться подобные ухищрения). Во-первых, роман композиционно несбалансирован, четвёртая часть его — по сути, новая история с новыми героями: события несутся стремглав, автор сбивается на скороговорку. Во-вторых, устраивая весь этот маскарад с переодеванием, Зон не всегда точно подбирает своим героям новые роли — в результате почти скатывается к эстрадной сатире. Более опытный беллетрист сумел бы сгладить шероховатости, так что искать «за ширмой» Дмитрия Быкова или Бориса Акунина, думаю, на сей раз не стоит.